– Еще еды? – переспросила я. Меня уже ничего не раздражало, сил на эмоции не было. Она несмело кивнула, я принесла им по две печенюшки и вернулась к Лиану.

Он гладил то одного, то другого, отдавая остатки силы, близнецы смотрели на него и не шевелились. Увидев меня, он поднял залитое слезами лицо и, оставив их, приблизился ко мне. Я обняла его, безотчетно отдав какие-то капли силы. Лиан беззвучно разрыдался, уткнувшись мне в плечо, гася всхлипы. Я гладила его по голове и шептала:

– Мы спасли их, можно сказать, в последний момент, но спасли. Теперь все будет хорошо, мы восстановим их, ты и я, мы сможем. Только не отчаивайся, не трать силу зря, прошу тебя, будь сильным, ты моя опора, мой источник, я рассчитываю на тебя. Без тебя я не справлюсь, ты мне нужен, нужен им, нам всем.

От моих слов Лиан перестал вздрагивать в беззвучном плаче и прошептал:

– Они не флерсы…

Я поняла, что он имел в виду.

– Но они по-прежнему твои брат и сестра.

– Да…

– Мы сможем им помочь, – твердо сказала я, глядя ему в глаза.

– Да…

Близнецы спали, мы отнесли их в флерсную, теперь это был нормальный сон, а не глубокий обморок, в котором их везли в фургоне; возможно, проснувшись, они придут в себя настолько, что поедят сами.

– Я иду кормиться, вернусь через пару часов, – сказала я Лиану. – Успокойся, отдохни и будь готов к работе, к лечению.

– Да. Прости, я растерял силу зря, подобное не повторится.

Я поцеловала его и прошептала:

– Я все понимаю.

Я переоделась, отложив испачканную в крови оборотня одежду. Она может пригодиться: кровь этого волка позволит мне частично подчинить его, если он начнет наглеть – мало ли что означало это облизывание.

* * *

Когда я, шатаясь, добралась до ресторана, Родж обеспокоенно поинтересовался:

– Вы заболели, мэм?

– Угу, сильная мигрень… Должен прийти Крег…

– Да, я знаю его.

– Проведите сразу в апартаменты, я подожду его там.

Родж проводил меня до дверей и сокрушенно покачал головой, думая, что я не вижу. Да, моя легенда обрастет новыми подробностями, мол, хозяйке-бедняжке становится дурно, если она не потрахается вовремя. Ну да ничего, меньше уважать от этого не будут, даже лучше, если жалеть начнут. Что уж тут поделаешь, охрана и Дениз в курсе моей личной жизни – такова плата за встречи на рабочей территории, за то, что я не тащу всех к себе домой, мой дом – МОЯ крепость. Правда, теперь еще и крепость флерсов, больных.

Крег появился радостный и сияющий энтузиазмом. Оказывается, его жене скоро рожать, и ей не до секса, вот он, бедняжка, и мучался, а тут я, так сказать, проверенный кадр. Ну и отлично, я только рада, буду теперь выдергивать его в обед каждый день.

Поборов желание взять побольше, я взяла столько силы, чтобы управиться с ней без проблем. Крег, договорившись насчет завтра и по-братски чмокнув на прощание, убежал, а я еще полежала в тишине, конвертируя силу.

Все четче я видела, что если раньше зеленая и красная силы были для меня подобны пару, их требоваолось много, чтобы сконденсировать в белую, то теперь они скорее напоминали катализатор, помогавший конденсироваться белой силе как бы из ниоткуда. Флерсы принесли не только проблемы, не только галопирование по жизни на взбесившейся лошади, но и какой-то качественный скачок в моем развитии, в котором я до сих пор до конца не разобралась.

Перед тем как идти домой, я все же позвонила Седрику.

– О, голос живой, – похоже, он предпочитает не здороваться вообще, – подправилась немножко, розочка? Рассказывай.

– Да что ж тебе рассказывать? Это ты расскажи, как проморгал эту Хасси, кто за ней стоял и чего ждать.

– Соображаешь… Вернее, дурой не прикидываешься. Стоял за ней Алехандро. Хасси, хоть и молодая пигалица была, лишь пятнадцать лет назад в полный разум вошедшая, да наглая и не глупая: приспособилась кормиться от вампов.

– Кормиться? Мертвечиной? – вырвалось у меня.

– Я ж тебе говорю – приспособилась, они ей амулеты заряжали или кровь сцеживали, в общем, какой-то ритуал она то ли узнала, то ли изобрела, но получала с них чистую черную силу. Я думал, она кормится именно, как ты говоришь, «мертвечиной», есть среди грязнуль настолько убогие, но Хасси была не такая. Дома у нее обнаружилась неплохая лаборатория.

– А почему ты так уверен, что она была связана именно с Алехандро?

– Кровь в лаборатории была сильного вампа, мастера, а мастеров у нас три – Франс, Алехандро и Отшельник. Отшельник есть отшельник, Франс под Алехандро, даже если это его кровь, то отдал ее Хасси Алехандро, а не Франс. Ясно?

– Ясно. Почему они были так уверены, что я заявлюсь именно с твоими волками, что не возьму, например, людей или не кликну розовых на помощь?

– Угу, розовых на помощь… Самой не смешно от сказанного? Уж лучше зайчиков Плейбоя – у них ума и отваги больше.

Да, у розовых divinitas слава клинических идиотов и полных разгильдяев, а что делать? Они просто обязаны радоваться жизни и не заморачиваться на проблемы, иначе не удержат свою силу. Вот и не задумываются лишний раз, потому что знают: «От многой мудрости много печали».

– Ты мне, Седрик, зубы не заговаривай, мне надо четко знать, на кого шла охота – на меня или на тебя?

– На обоих.

– Что значит «на обоих»? Я каким боком вообще к тебе? Сижу себе тихо и никуда не лезу… Не лезла до сегодняшнего дня.

– Пати, ну опять ты мозги выключила.

– Не зли меня, – я начинала понимать положение вещей, и это меня пугало и бесило.

– Пати, мы для всех пара, – устало сказал он.

– Как ты посмел? – прошипела в трубку я.

– Да я особо и не старался, все само покатилось, еще с Абшойлиха. А ты, прежде чем шипеть, подумай, от скольких неприятностей уберегло тебя это всеобщее заблуждение.

– Вот только не надо толстых намеков, что ты для меня старался!

– А вот представь себе!

– Что представить? Ты просто не хотел никого подпускать ко мне! Уверена: если бы я начала общаться с кем-то из filii numinis, ты бы быстренько вставил нам палки в колеса!

– Даже не сомневайся! Мне в городе лишние универсалы не нужны, а ты подтянула бы любого до своего уровня.

Я опешила от такого заявления. С одной стороны, он обо мне очень высокого мнения, с другой…

– Ты что, претендуешь на контроль над моей жизнью? – очень спокойно спросила я.

– Нет, я знаю, что за это ты и убить можешь. Если ты спутаешься с кем-то белым – пожалуйста. Но если черный – я его загрызу.

Он сказал это спокойно и без угрозы, но от этого было не менее страшно. Он выполнит свое обещание, в этом можно не сомневаться.